НЕ ЦЕПЛЯЙТЕСЬ ЗА КОЛЕСО ИСТОРИИ*

* "День", 29.03.2003 г., под заголовком "Конец истории: новая версия".
Обозревая материалы прессы, освещающие военные действия в Ираке, а также сопутствующие им рассуждения аналитиков и простых читателей, вспомнил я старое время. К нам на защиту диссертации приехал из столицы оппонент - старенький краснощёкий профессор. И делился он впечатлениями от поездок в разные капиталистические страны. "Помню, был я как-то в Париже, рассказывал оппонент. А тут такой случай: наши ввели войска в Афганистан. Беру газеты. Что ни издание, то своя точка зрения. А как в действительности, не поймёшь". Как в действительности, говорила тогда "Правда". Все другие газеты, её перепечатывали.
Сегодня у нас, как тогда в Париже, даже похлеще. Писания и сами события разнообразнее. Вот местная газета, видимо, в ответ на вторжение, перепечатывает отрывок из Генри Миллера под заголовком, взятом из его текста - "Я пытаюсь понять, существует ли что-то в американской "цивилизации" достойное похвалы". Над текстом от редакции - "no comment". Мол, и так ясно, что ничего похвального не существует. А подумать бы местному журналисту о происхождении того прибора, на котором он набрал это самое "no comment". Или изваял на пишущей машинке "Украина"? И почему именно это - ставшее универсальным, "no comment", а не что-нибудь арабской вязью или китайским иероглифом. Вот бы и явился ответ на вопрос Генри Миллера. С интересом прочитал еще о выступлении украинских журналистов в защиту американских коллег. С обеспокоенностью и возмущением наши протестуют против ихнего Президента, грубо нарушающего права и свободы тружеников СМИ. Упоминается там уволенный Фил Донахью, но ни слова о том, что программа бедняги Фила полгода имела неприлично низкий рейтинг. Этот защитный шаг как будто свидетельствует, что у нас со свободой слова много лучше, чем у американцев. Несколько комично выглядит госмуж, озабоченный развалом системы международной безопасности и пугающий мир нашествием кулачного права. Комизм от того, что человек ведет себя так, как будто всё еще длится время слов, и не наступило время дел.
Если же говорить о событиях в Ираке, то там начался процесс выстраивания некого миропорядка. Ссылки на нефть, конечно, оправданы, но нефть здесь - цель сопутствующая. Что это за миропорядок и следует ли его считать новым? Этот порядок - демократия. Не американская демократия, или их понимание демократии, а просто демократия. Американцы открыли или, если хотите, изобрели этот порядок. Можно сказать еще, что он сложился естественно, став у них сутью образа жизни. 4 июля этой стране исполнится всего 227 лет. 200 лет назад ее население составляло менее пяти миллионов человек! Там еще не было железной дороги. Давайте в это вдумаемся. Давайте подумаем и о впечатлении практически всех европейских путешественников, посещавших в те времена США: "их совершенно ошеломляла, с одной стороны, лихорадочная деятельность американцев, а с другой - их решительное намерение заставить всех оценить их достоинства" (Гарольд Дж. Ласки). Это ошеломление цитируемый автор рассматривает как реакцию "на утверждение новым обществом своего очевидного и естественного превосходства над обществом старым". А вот свидетельство нашего современника - российского читателя "Известий" Дмитрия Лытова: "Работая в американской компании среди американцев, я убедился: американцы не испытывают враждебных чувств ни к русским, ни, тем более, к европейцам. Они просто искренне уверены (имея на то основания) в своем превосходстве". Единственное их чувство, в некоторых случаях, - досада: "да что вы под ногами путаетесь! Без вас разберутся". Как видим, за двести лет в идейном плане ничего не изменилось. Чувство превосходства- базовая черта американской ментальности. Не над чем-то, тем или иным конкретно, а над всем, что вне Америки. Можно сказать, что американцы мыслят о мире так, что существует Америка и все другое. Это чувство не имеет ничего общего с национализмом, ибо американцы не представляют собой нацию в классическом смысле. Это - мутация европейской культуры. Это - здоровый плод от семени, упавшего с ветхого древа Европы и взращённого на благодатной почве. Действительно в Новый Свет изначально перемещался самый ценный, так сказать, человеческий материал - практически мыслившие и работящие люди с авантюрной жилкой. Они решительно порывали со всем, что осталось в Старом Свете, не испытывали никакого уважения к традициям, не желали изучать опыт прошлого. Разного рода условности были отброшены ими как старый хлам. Они были уверены в себе до безрассудства. Они ехали начинать с нуля, боготворя две вещи - Свободу и Труд. Впереди открывалось Счастье, позади оставался труп Старого Света.
Разумеется, отбрасывалось не абсолютно все. Образно говоря, покидая Европу, переселенцы везли с собой два, да позволено будет так сказать, интеллектуальных продукта - Библию и политическую философию Джона Локка. Эти продукты и определили духовную и идейную основу американской жизни. Библия - отдельная тема. А то, что основатель либерализма изложил в своих трактатах, сидя в кабинете, американцы воплотили в жизнь, в реальную политическую систему. Отцы основатели писали базовые документы, - "Декларацию независимости" (1776) и "Конституцию" (1787), - положив перед собой вторую книгу "Двух трактатов о правлении" Д.Локка. В целом они исходили из принципа Д.Локка - "где кончается закон, начинается тирания". Абсолютное неприятие тирании в любых ее формах - вот пафос создания документов и системы власти, пафос устроения всей жизни. В "Декларации независимости", написанной Томасом Джефферсоном, легко обнаружить скрытое цитирование Д.Локка. Наиболее значимое место, ассоциирующееся обычно с правом народа на восстание, известно. "Когда длинный ряд злоупотреблений и насилий…свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства, и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа".
Отказ от Старого Света, имеющий форму мировоззренческого вызова, естественным образом определил внешнюю политики США. Уже первый президент Джордж Вашингтон сформулировал её в принципе: "торговые отношения - да, политические связи - нет". В послании к народу, или своём политическом завещании Д.Вашингтон писал о том, что не следует впутываться в европейскую политику, вступать в союзы, участвовать в войнах. "Изолированность и удалённость от Европы побуждает нас принять иной путь и позволяет пойти по этому пути. Если мы будем продолжать оставаться единым народом с сильным правительством во главе, то недалеко то время, когда нам нечего и некого станет бояться. Тогда мы сможем вести себя так, чтобы заставить уважать свой нейтралитет; и мы окажемся в таком положении, в котором сможем выбирать мир или войну, руководствуясь только собственными интересами и справедливостью". В последующие двести лет в принципе ничего не изменится. В политологической лексике ХХI века это назовут идеологией односторонних действий.
А дальше будут такие вехи: доктрина Монро (1823), Лига наций (1920) и ее преемник ООН (1946). С Лигой наций особенно забавно. Во всемирную организацию, созданную для решения международных споров путем арбитража, и положившую в свою основу четырнадцать пунктов президента США Вудро Вильсона, не вошло одно государство - Соединенные Штаты Америки. Не пожелали-с! Не ярчайший ли это пример торжества идеологии односторонних действий. Или другое? Мол, государство мира не может состоять в списке государств мира. Всё та же идея особости и превосходства. Видимо, американцы выглянули из-за океана и своеобразно включились в мировую политику, т.е. исповедуя философию односторонних действий, когда стало ясно, что океан уже не обеспечивает им естественной изоляции.
Люди с натуралистическим мышлением, те, кто привычно оперирует категориями территорий, природных ресурсов, рынков сбыта и т.п. не могут понять главный результат Второй мировой войны - проведенную США административную революцию в Германии и Японии, и план Маршалла, определивший политический порядок современной Европы. Цель этих мер - установить демократический порядок. Чиновничий корпус этих двух государств был, как теперь говорят, зачищен. Для Японии генерал Маккартур, находившийся там во главе военной администрации, лично написал Конституцию. В результате в средневековом королевстве политическим режимом стала либеральная демократия. Короче, Япония стала тем, чем она стала. Любопытна одна деталь. В 1995 году Френсис Фукуяма опубликовал книгу "Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния". Известный политолог показал, что в современных условиях фактором, определяющим развитие, являются ресурсы не материального порядка, а социального, то, что получило название общественного капитала. Так вот, доверие здесь - ключевая категория. "Один из важнейших уроков экономической жизни заключен в том, что благополучие нации, как и её способность к конкуренции, обусловлено единственной всепроникающей культурной характеристикой - уровнем доверия, присущим данному обществу". Применив сложные методики, оказалось возможным ранжировать страны мира по уровню доверия. Первые три позиции таковы: США, Япония, Германия. Вот где "no comment" более чем уместно.
После войны почти полстолетия мировую политику определяло противостояние США и СССР. Чем дело кончилось, известно - полным проигрышем системы антидемократической и неэффективной экономически. Можно сказать, второй головы, выросшего на европейской земле тоталитарного монстра. Эта система навсегда исчезла с политической карты мира. На обломках империи, появились режимы, из которых, кроме парочки одиозных, все другие, имеющие какие-то обнадеживающие перспективы, ориентированы на устроение демократического порядка, что бы их руководители, в угоду почвенникам, не говорили об особых путях.
Что же осталось? Вот, я читаю в "Дне" Майкла Куинлана (5.12.2002). О том, что согласно данным Нью-Йорк Таймс, официальные лица Пентагона заявили: "возможно, тысячи военных специалистов, знакомых с лингвистическими и культурными различиями в Ираке, будут развернуты по всей стране". После окончания военных действий, разумеется. И задаю себе вопрос: а, не наступило ли то время, о котором мечтал первый Президент США - "мы окажемся в таком положении, в котором сможем выбирать мир или войну, руководствуясь только собственными интересами и справедливостью". И после этого вопроса - другой: а, может, Ф.Фукуяма прав, и история действительно заканчивается?